Один день из жизни неудачника.

Один день из жизни неудачника.

Она видела радостный сон. Она была счастлива. Пока внутрь не проник голос матери:
  - Вставай! А то опоздаешь. Все, я пошла, пока.
  Стрелки часов показывали 08.00 утра. Прекрасно. Опять не зазвенел будильник на мобильном. Она не выспалась. Еще бы. Делала вчера уроки до 02.00 ночи. Подумав об этом, она вновь посмотрела на часы телефона. Прошло уже 8 минут. Она быстро вскочила с кровати и начала быстро собираться. Буквально через 15 минут она была одет и готова идти в школу. Зайдя в ванную, обнаружила, что кончилась зубная паста. Великолепно. А ведь могла вчера сходить и купить. И жвачки, как на зло, нет. Опять будут издеваться. Окончательно расстроевшись, пошла на кухню. Еще лучше. Булка и хлеб. Все, что можно поесть. Лучше тогда вообще чай не пить. Так хоть не опоздает.
  08.40, опаздывает. До школы идти 15 минут. И то если быстро.
   Еще не легче. Оставила сменку дома. Прозвенел звонок. Она в кабинете директора. И почему в этой школе чуть что сразу ведут к директору? Опять эта лекция про то, что она за всех отвечает, что дети должны соблюдать правила гигиены... Бла-бла-бла... Ну наконец-то. 15 минут слушать ее голос - это невыносимо.
  Она стоит перед дверью своего класса. Входить? Или лучше не стоит? Тогда опять разговор с директором, почему ее не было на уроке... Дверь со скрипом открывается.
  - Извините, можно войти?
  Взрыв смеха. Она заходит. Смех становится еще сильнее. Над чем они смеются? Над тем, что она в очередной раз побывала у директора? Или над ее одеждой? А что она может с этим поделать? Денег на новую нет, много вещей отдают... Приходится носить...
  Ура! Хотя бы одна хорошая новость за день. Физкультуры не будет. И вместо шести уроков - пять. Впервые за сегодня она счастлива...
  Шикарно. И что математичка и англичанка не поделили между собой? Четвертым мог быть английским, пятым - алгебра и все, домой. А теперь что? Сначала они разбирались, кто будет проводить четвертый урок. Англичанка психанула и была алгебра. Пятый - тоже алгебра, ибо англичанка занята. Шесть уроков. Два из которых ведет математичка. Просто блеск. Еще и есть охото. За что ей такое наказание?
  - Ты слышишь меня или нет? К доске.
  Это обращаются к ней? Кажется, да. Весь прошлый урок она рисовала и не слушала объяснения. А у них новая тема. Отлично. Теперь она как чучело стоит у доски и не знает, что сказать. Звонок.
  - Лузер!
  - Чмо!
  - Жжошь!
  Опять эти противные смешки. Конечно. Раз она ботаник в их глазах, то если она получает не пять - она лохушка. Хотя все они получают двойки.  Ежедневно. Кроме еще одного отличника. Но и для него она тоже лузер.
  Она слушает мелодию. Успокаивает нервы. Не может столько вынести. Для других эта мелодия - отстой, она же - лузер. Через неделю эта песня у них на телефонах. Они круты. Она - лузер.
  Идет домой. Берет куртку. Оплеванную и растоптанную. Ничего. Привыкла. Идя по дороге, слышит смех сзади. Не стоит оборачиваться. И так ясно, что смеются над ней.
  Вернулась домой. Интернет. Зашла в Скайп.
  - Привет!
  Тишина.
  - Люди, привет, говорю!
  - Мы не люди. Мы - фурри.
  Вот и ответ.
  Она нашла кошку, посадила ее на окно. Горячий чай. Плед. Она сидит на окне. Снаружи холодно, снег. А она пьет горячий чай. Он так согревает. Вместе с чаем глотает и слезы. Но она счастлива. Счастлива потому, что хоть на какое-то время забыла об этих ненавистных ей существ. В ушах играет музыка. Она долбит по мозгам. Но ей хорошо.
  Зазвенел домофон. Кто-то пришел. Наверное, мама. Она быстро слезает с подоконника, вытирает слезы, приводит себя в порядок.
  - Привет.
  - Привет.
  - Ну, как дела в школе?
  - Все отлично. - фирменная улыбка. Будто ничего не случилось.
  - Ну и хорошо.
  Да. Все отлично. Зачем ее расстраивать? Она ведь действительно думает, что ей хорошо.
  Она берет учебники. Нет. Ничего не лезет в голову. Потом. И снова интернет. Переписка в Скайпе идет уже полным ходом. А о ней не слово. Забыли. А ведь когда она так же активно общается, а потом резко исчезает, они беспокоятся. Притворяются? Скорее всего.
  Мама зовет ужинать. Она приходит на кухню. Тефтели с гречей. Великолепно. Она их просто обожает. Кое-как, через силу, она все же съедает это. Зачем огорчать маму, которая так старалась?
  - Вкусно?
  - Да, очень. Спасибо.
  И опять эта улыбка. Как будто ничего не произошло.
  Она вернулась в комнату. 10.00 вечера. Уроки? Нет. Интернет лучше. Поставила статус невидимости. И тут же началось обсуждение ее.
  - Да она вообще псих какой-то.
  - Вот-вот, неадекватная, блин. Слово скажешь - она тебе десять в ответ и матом.
  - А как рисует, видела? Это же УГ...
  Прекрасно. Она орет? Да. Псих? Конечно. Но все это из-за вас. Это вы ее достаете.
  00.00, полночь. Она только сейчас села за уроки. И то делает их с неохотой.
  01.47, наконец-то. Она их сделала. Положила кошку рядом, легла. Надо обо всем забыть. Жизнь прекрасна. И завтрашний день будет отличным. Но не в ее жизни. Она - лузер. Ее никто не любит. Выключила свет. Наушники. Пора успокоиться...

Две разных войны в голове,
Две разных весны, одна зима,
Две тонких струны в рукаве,
Дотянем до дна - сойдём с ума...

этот пост я написала на одной из ролевых по Королю Льву. Многих зацепило. Даже мой друг, которому 22 года, сказал «Очень глубоко», я спросила: «ОМГ... Али, только не говори, что и ты пустил слезу О_О», на что получила ответ: «Нет, не пустил.. но очень глубоко»

Вот то, о чем я пишу: два прайда, Свет и Тьма (прайд Симбы и Зиры) с помощью любви наследников объединились. Мой персонаж, Фитина, была в прайде Тьмы. В новом прайде ее никто не замечает. Она решает присоединиться к тем, кто против объединения — к Отступникам. Я лишь пыталась передать чувства и состояния персонажа в данной ситуации, а ситуация такова, что она идет против своей семьи, хотя не хочет этого. Но я не ожидала, что этот пост будет настолько глубоким, что зацепит даже таких взрослых для меня людей.

   Когда рядом присел брат, Фитина даже не отреагировала. Ни кивка головы, ни слова, ни взгляда. Ничего.
    Но, неожиданно, шумно втянув ночной воздух, молодая львица посмотрела на небо.
    — Кано, — Тина моргнула и, выдохнув, обвела взглядом звезды. — Я не знаю, понравится ли тебе то, как буду жить дальше я. Видишь звезды? Помнишь, нас говорили, что звезды — это умершие львы? А если среди них сейчас мама? — задержав еще на пару секунд взгляд в темном небе, львица вновь опустила глаза и стала смотреть, казалось, сквозь траву. — Когда я была маленькой, я любила ее. Любила папу. Несса мне говорила, что Таката потом бросит нас, мы будем обузой. Я не верила этому. Точнее, отказывалась верить. Где они сейчас, наши родители? — взгляд серых глаз на несколько секунд задержался на молодом льве, а затем вновь утонул в сухой земле. — Отец не обращает внимания, а мать вообще неизвестно где. Неизвестно что с ней. Мы в чужом прайде. Хорошо. Будет считать, что в своем прайде. Но тем не менее, можно ли считать прайд своим, если ты в нем никому не нужен? Я специально спряталась в траве. Меня же никто не хватился. Не заметили моего исчезновения. Я нужна только Нессе. И Буарабе. И больше никому. Но Несса здесь, а Буараба среди Отступников. Здесь я никому не нужна. А теперь угадай, что я буду делать дальше. — Тина посмотрела на своего брата и, положив лапу на плечо Кано, с грустью закончила свою речь. — Прости меня Кано. Прости за все, что я делала тебе в детстве, прости за то, что ухожу... Прости меня за предательство, брат, — прижавшись напоследок к Кано и обняв его, Фитина, пока не видел брат, смахнула слезу, скатившуюся по щеке и, вздохнув, отошла чуть в сторону.
    Подойдя к Нессе, Тина села рядом с сестрой. Теперь надо было сообщить ей, что молодая львица уходит. Уходит к врагам, но, в то же время, к друзьям.
    — Плохо. — с ходу ответила Фитина. — Не знаю, Несса, поверишь ли ты мне, но хуже дня, чем этот, я еще не видела. Извини. У меня нет слов, что бы выразить то, что я чувствую. Единственное, что я могу сказать, что я перехожу на сторону Отступников. Это мое решение. Прости. Надеюсь, без меня твоя жизнь станет лучше. Если же ты хочешь подробности — я все рассказала Кано. — затем Фитина перевела взгляд на Кимбу. — Извини, что съела ту добычу, которая не принадлежала мне. Извини, что нахожусь на территории твоего прайда. Позволь мне еще пару минут остаться и попрощаться со всеми. После этого я уйду. — подойдя к Таре, Тина наклонилась к маленькой львице и потерлась мордочкой о ее тело. — Я ухожу, Тара. Но я прошу, не расстраивай свою мама, хорошо? — ткнувшись прохладным мокрым носом в шерсть львенка, Тина замурлыкала и, еще раз попрощавшись с Тарой, направилась в сторону границ.
    Но Фитине предстояло нечто более сложное, что было до этого. Отец. Чуть прижав уши, Фитина подошла ко Шреку и присела напротив льва.
    — Извини, — коротко сказала она. — Я благодарна тебе за то, что воспитал меня, что не кинул, когда я была маленьким львенком. Но, пап, если у тебя когда-нибудь еще будут дети... — Фитина помолчала несколько секунд. — Не бросай их так же, как бросил меня и Кано. Обещаешь? — серые глаза, полные грусти, встретились со взглядом отца. Обняв Шрека напоследок, Фитина медленно поплелась к границам.
    Однако, развернувшись, молодая львица в последний раз окинула взглядом всех, кто был ей так дорог. Кано, Несса, Шрек, Тара, Кимба... За эту жизнь, эти львы стали для Фитины нечто большим, чем просто львами. «Я буду скучать по вам...» — львица в последний раз улыбнулась своим родным, уже родным львам и, развернувшись, медленно побрела на встречу с белогривым. По щеке львицы скатилось пару капель, но, решив, что теперь начнется новая жизнь, Фитина вытерла их лапой и, как можно быстрее помчалась на нейтральные территории.